Про уходящие поезда
На мой личный взгляд, проявлять заботу уже несколько поздно. Все, проехали. Боюсь, что все живое, что там было — уже померло.
Россия-то, которая вливать приличные деньги в высшую школу начала лет пятнадцать назад, едва-едва успела прыгнуть на последнюю подножку. И то — не все научные и технологические школы сохранила. Сколько я знаю, то же станкостроение, например, во многом прососали — старики померли либо уехали, когда засуетились — уже некому было учить. Теперь с нуля пытаемся что-то воссоздать.
В России в любом хорошем техническом университете дикий возрастной провал — на кафедрах все либо 30+, либо 70+, посередине никого нет. Вот эти 70+, в общем, и спасли наши научные школы — успели смену выучить.
Приведу две цитаты профессора НИТУ МИСИС Сергея Дмитриевича Прокошкина, одного из лучших в мире специалистов по сплавам с памятью формы.
Первая цитата — из интервью 2012 года:
- На Ваш взгляд, что сегодня мешает нашим учёным работать на мировом уровне? Во-первых, это материальная часть, заработная плата, совершенно недостойная, и связанный с этим разрыв поколений. Отсутствует самая динамичная, самая работоспособная группа – в основном в возрасте 30-50 лет. Раньше основной «тяговой силой» в институте был опытный доцент, который делает докторскую диссертацию. Это занимает 10-15 лет, и он волей-неволей тянет всех вокруг. Сейчас этой силы как таковой нет. И упирается в основном всё в то, что зарплаты такие, что просто стыдно называть. «Головы» есть, но многие уезжают, многие уходят в другие области. Бывает, что и возвращаются, но это погоды не делает. На самом деле, ситуация катастрофическая. Просто пока мы, старшее поколение, еще живы, и беда ещё не очень чувствуется. Уже чувствуется, что есть провал, но в прямую катастрофу это пока не вылилось. Я боюсь, что она произошла, но её результаты будут видны лет через 5-10, и каковы они будут, сейчас даже трудно оценить. Но аукнется это безусловно. Один человек, реально готовый прийти на смену, не может заменить группу. Тех, кто продолжает, должно быть не меньше тех, кто начинали. Необходимо нормальное финансирование со стороны государства.
___________
Как раз на следующий год, в 2013 году НИТУ МИСИС выиграл конкурс, стал участником Проекта 5-100, и в университет пошли нормальные деньги. В прошлом году, 10 лет спустя, я брал у Сергея Дмитриевича интервью, напомнил про то интервью и попросил оценить сегодняшнюю ситуацию:
___________
Если коротко – мы (и, к счастью, не только мы) вскочили на подножку последнего вагона уходящего поезда. Едва успели ухватиться за поручень – но успели все-таки.
Сейчас нашей научной группе грех жаловаться. Она включает 23 участника (научные сотрудники, аспиранты, магистранты), в том числе 2 доктора и 12 кандидатов технических и физико-математических наук, а из кандидатов наук 10 имеют возраст от 29 до 36 лет. Важно, что все они являются нашими воспитанниками с времен магистратуры и даже бакалавриата. Сейчас эти студенты уже стали самостоятельными исследователями, сами руководят аспирантами и магистрантами, а двое из них (Сергей Дубинский и Вадим Шереметьев) по нашим планам в течение двух лет должны представить в диссовет докторские диссертации. У них есть много совместных статей, все они друг другу помогают естественным образом.
В общем, у нас абсолютно живая научная структура. И я сегодня все больше работаю уже в режиме не прямого руководства, а научного консультирования. Они уже очень многое знают и умеют сами. Идет естественный процесс передачи опыта и подготовки смены.
___________
Вот здесь можно посмотреть — кто работает в лаборатории сплавов с памятью формы.
Это все так, к слову.
Об уходящих поездах и глобальных прососах.
